В центре управления было непривычно тихо. Глухо стучал метроном, отсчитывая последние минуты уходящего дня. Дежурный по центру молодой кибернетик Сэенк, изредка поглядывая на мигающие огоньки пульта, дослушивал через встроенные в мозг инфоиглы запись последних 10 мега галактических¹⁾ лет развития Супермира, условно названного по своим относительно средним размерам на первом телетрансгалактическом слете представителей мирового разума - International World Apparatus Neuter.

 

     Окончив прослушивание и отложив в сторону провода, ведущие от стерео хранителя информации к ифоиглам, Сэенк задумался. По его предварительным расчетам выходило, что энергия, необходимая для нормального функционирования всего Супермира, где в безбрежных просторах затерялась и его крошечная галактика, катастрофически иссякает.

 

     Со дня на день должна возвратить экспедиция галактики Right.ru и доложить истинное положение дел в мире. И тогда… Резкий звонок вызова заставил Сэенка вздрогнуть, а пальцы, опережая разум, уже нажимали кнопку приема. На сферическом экране пульта показалась аппаратная станции Finger-10, центральной из станций экспедиции Right.ru. ровный голос «Киба» начал доклад. Почти не вслушиваясь в слова «Киба», Сэенк лихорадочно соединял свою аппаратную со всеми вычислительными центрами так называемой «Brain system», которая является самой высшей по уровню развития системой галактик. Вскоре весть о катастрофически малом запасе активной энергии охватила все свободные от функциональной работы центры «Brain system». Супермир перешел к активным действиям по пополнению запаса энергии, так необходимого для её дальнейшего функционирования.

 

 

 

*** 

 

 

 

     Вот уже 50 средне галактических лет идет подготовка одной из частей Супермира к гигантскому перемещению в бесконечном пространстве. Сегодня была отправлена последняя сверхсветовая транспортная станция, которая, впрочем и как все предыдущие, несла большой запас резервной энергии. На ней же отправлялась большая группа ученых, в составе которой был ещё совсем юноша физик по плазменным субстанциям, сын замечательного ученого Сэенка, покорившего все галактики Супермира теориями происхождения мира и разума. Молодой Данек, унаследовавший отца ясность мышления и твердость характера, по назначению его начальником экспедиции, сразу развил бурную деятельность по подготовки станции Neuron-1. И сейчас во время уже установившегося режима движения станции он с завидным терпением занимался нудной, по мнению других членов экипажа, работой по корректировки курса станции по каналу так называемой «Blood system». Этот канал представлял собой теоретический вакуум, защищенный со всех сторон огромной плотности магнитным полем. Любая станция, получив ускорение в мощном ускорителе, составленном из системы галактик «Cardiac musle», обладающих огромным запасом энергии и гигантской плотностью, передвигалась по каналу «Blood system» по инерции. Но влияние мощных магнитных полей сильно сказывалась на направление полета. Любое, даже мизерное изменение, магнитного поля в каком-либо месте магнитной защиты приводило к изменению курса станции. И хотя уже имелась автоматическая служба корректировки, но для избежания случайностей необходима проверка курса человеком.

 

     Закончив корректировку курса движения станции, Данек углубился в изучение материалов предыдущей экспедиции по перемещению галактик в мировом пространстве. Данек не торопился и даже позволил себе роскошь читать появляющийся на экране текст, что гораздо медленнее использования инфоигл хранителя информации. Но спешить было некуда. Полет будет длиться целых десять средне галактических лет…

 

     Когда станция подлетала к цели, Данек, уже не мечтательный юноша, а молодой красивый мужчина, продумав за время полета во всех подробностях предстоящую операцию, нажал кнопку сигнала «Готовность номер один». И тотчас мощные биотоки понесли вовсе центры управления движения систем и галактик по каналу «Nervous system» приказ о начале операции…

 

   И вот гигантская громада из сотен тысяч планет пришла в движение. Преодолевая вековую инерцию покоя и притяжения, тратя неисчислимое количество резервной энергии, она начала свое, казалось бы неповторимое, движение для осуществления великой миссии получения нового притока активной энергии в Супермир.

 

     Объектом движения была выбрана огромная, но, увы, по мнению ученых «мертвая» (т.е. без признаков мирового разума) галактика под кодовым названием «Grain piece», находящаяся всего в пяти мега галактических лет от Супермира. Задачей операции являлось окружение этой галактики подвижными системами транспортных галактик Супермира и «доставка» её с помощью силовых магнитных полей в пункт приема инородных систем «Oral aperture», где под действием разрядов электролизованной плазмы, вырабатываемой отдельной системой галактик «Saliva» и огромного ускорения произойдет отбор активной энергии у выбранной галактики. Этой же галактики суждено начинать свою жизнь сначала с космической пыли.

 

 

 

 

 

 

 

***

 

 

 

     Астронома Ренальдо охватил страх. Огромное скопление звезд опять сдвинулось на экране телескопа на 2 мм со вчерашнего дня. Вот уже четыре года Ренальдо фиксирует это катастрофически быстрое движение неизвестной супер галактики. И эта неизвестность больше всего мучила старого ученого, да и не только его. Все астрономы планеты пытались разрешить множество связанных с этим движением вопросов: если этим движением руководит разум, то какая преследуются цель и почему не устанавливаются контакты; если это движение происходит из-за какой-то вселенской катастрофы, то что будет с нашей галактикой…

 

     Старый Ренальдо откинулся на спинку кресла… Он не верил в Бога, но в этом стремительном движении звезд было столько сверхъестественного, столько непонятного, что никак не подходило под обычные представления о мире… «Ах, как бы я хотел перенестись на десяток веков вперед», - подумал Ренальдо, «К тому времени ученые наверняка уже смогут создать межпланетную связь, что поможет разгадать им тайну передвижения звезд…». «Но это, увы, уже будет без меня», - с горечью закончил свою мысль старый астроном. Тяжело вздохнув, Ренальдо поднялся, не спеша оделся в свое старенькое пальто, укутал горло любимым теплым шарфом и, закрыв лабораторию, вышел на улицу. Зябко поеживаясь от утреннего морозца, Ренальдо старческой шаркающей походкой отправился домой. И ещё долго среди пустынных улиц, освященных слабым блеском фонарей, маячила сгорбленная фигура одинокого пешехода.

 

 

 

 

 

 

 

***

 

 

 

     Минуло не много не мало как пять миллионов лет с того момента, как старый астроном Ренальдо впервые зафиксировал передвижение неизвестной супер галактики. И, если бы случилось чудо и астроном Ренальдо смог снова взглянуть на свою галактику в свой, несовершенный по теперешним понятиям, телескоп, его бы поразила та атмосфера безысходности, охватившая население его планеты и ряда других планет, заселенных всего несколько десятков тысяч лет тому назад. Галактика, влекомая могучей силой неизвестных магнитных полей, мчалась навстречу своей катастрофе. В этом уже никто не сомневался, ибо там, куда «мчалась» несчастная галактика, не было ни одной звезды, только умопомрачительная чернота на много миллионов световых лет в окружности. Ни у кого не вызывало сомнений, что эта огромная «черная дыра», встреча с которой грозит энергетическому и, значит, физическому краху галактики.

 

     Всякие попытки прорвать магнитную блокаду, используя космическую технику, оснащенную ядерным и термоядерным оружием, не приносили успеха. Оказались бесплодными и попытки войти в контакт с окружающей супер галактикой, ибо сигналы не пропускались магнитным полем. Увы, наука была еще настолько несовершенна, что не могла обеспечить скорость сверх скорости движения супер галактики. Сила инерции отбрасывала и нередко разбивала космические корабли, пытающиеся вырваться вперед супер галактики и уйти в сторону, чтобы избежать столкновения с «черной дырой».

 

   Ученые мира лихорадочно искали выход из создавшегося положения, и лучшие умы бились над, казалось бы уже не разрешимой, проблемой…

 

     Выход был найден случайно и, как нельзя, своевременно, когда до катастрофы оставалось всего пять тысяч лет…

 

     Это случилось обычным жарким летним днем. Физик в отставке Ремарко работал в своем саду. Именно работал, т.к. всех своих роботов он заставил бездельничать, а сам с наслаждением ухаживал за клумбами, вскапывал грядки, вдыхая душистый аромат, которым его одаривала благодарная природа.

 

     Притомившись, Ремарко со вздохом прервал любимое занятие и опустился в кресло, услужливо подлетевшее в нему по первому его зову. Чувствуя приятную усталость во всем теле, Ремарко начал было дремать, как вдруг его внимание привлекла странная игра его пятилетнего внука, который напросился с ним в сад. Сначала внук пытался помочь деду, но скоро это ему надоело, и теперь он был занят непонятным на первый взгляд занятием. Сидя около врытого в землю водоема, он опускал в воду, а затем снова вынимал из воды маленькую веточку. Чувствуя какое-то ещё непонятное ему волнение, Ремарко вынул свои очки, и его взору предстала картина, заставившая его вздрогнуть. На веточке, плотно вцепившись лапками, сидела какая-то букашка. И сколько бы бессердечный внук ни опускал веточку в воду, она не расцепляла своих лапок. Это её и спасло, т.к. внуку очень скоро надоела игра, он отбросил веточку в сторону и погнался за красивой бабочкой. Букашка расцепила свою хватку, на миг замерла, словно решив подсохнуть, и побежала по своим делам…

 

     Ярче молнии пронеслась в возбужденном мозгу Ремарко мысль, заставившего старого физика вскочить со своего кресла. Да, эта была та мысль, которая спасла миллионы людей от неминуемой гибели.

 

     «Если создать магнитное поле для ряда планет, противоположное полю магнитной блокады, переселить на эти планеты все население галактики, благо оно не так уж велико, то можно подобно этой неразумной букашки «прицепиться» к полю магнитной блокады и сохранить таким образом цивилизацию».

 

       Всё это в одно мгновение пронеслось в мозгу старого ученого, сделавшего его, закоренелого неудачника, самым бессмертным человеком…

 

   Долго стоял тогда Ремарко неподвижно, устремив свой взор куда-то далеко за горизонт. Легкий ветер ласкал его седые волосы, а на губах играла горделивая улыбка. В эти минуты он был похож на мраморный монумент, который наверняка поставят ему благодарные потомки. Такой величественностью и торжественностью озарялась его ладная не по возрасту стройная фигура.

 

 

 

 

 

 

 

*** 

 

 

 

     Пункт приема инородных систем был охвачен лихорадочной подготовкой к внедрению в предела Супермира галактики под кодовым названием «Grain piece». Ещё и ещё раз проверялись команды всех систем управления, приводилась в полную готовность вся махина рабочих галактик пункта. Сотни телескопов типа «Eyeball» неустанно следили, как всё с нарастающим ускорением приближалась эта неизвестная галактика, приговоренная к уничтожению ради жизни всего Супермира. В центре управления системами плазменных реакторов даже в минуты отдыха, даже в полной тишине напряженность ожидания не покидала научных сотрудников. Это чувствовалось и в резко брошенной фразе, и в тревожном взгляде, устремленном на огромный во всю стену экран, где объемной изображение надвигающейся галактики могло заставить вздрогнуть непосвященного человека. Тревожное чувство ожидания чего-то того, что только раз в жизни может произойти и даже не со всеми, смешанное с чувством гордости, что именно на её долю выпало пройти через всё это, не покидало двадцати пяти летнюю лаборантку Веронику. И хотя в её обязанности входило лишь следить за работой регулятора температуры плазмы и, по мере необходимости, которая по её мнению встречалась крайне редко, добавлять квант энергию в плазменный реактор, Вероника не находила себе места. Она ужасно боялась, что соприкосновение Супермира с галактикой произойдет не в её дежурство, хотя знала из инструкции, что процесс расщепления галактики на отдельные части происходит не за минуту, не за день и даже не за год. Десятки лет будут лететь мимо центра управления плазменным реактором осколки гибнущей галактики.

 

       Сегодня, принимая дежурство, Вероника заметила на себе скрытой зависти взгляд, сдававшей ей дежурство лаборантки, но сначала не придала этому значения. Но, когда она вошла в главный зал центр управления, стало ясно, что свершилось то, чем она жила последние годы. Галактика заполнила весь экран объемного изображения, казалось ещё мгновение и эта махина ворвется внутрь зала вместе с могильным холодом космического пространства.

 

       Из оцепенения Веронику вызвал до боли знакомый, но сейчас кажущийся совсем иным ровный голос «Киба» - «Объявляется готовность номер один. Всем по местам. Галактика вошла в зону действия плазменных реакторов».

 

       И началось то, что легче сто раз увидеть, чем передать словами. Нудно загудели сирены оповещения о том, что электролизация плазмы достигла своего допустимого предела. Открылись магнитные заслонки, и плазма, разгоняясь в спиральном электромагнитном ускорителе до скорости света устремилась в сторону галактики. Теперь можно было отдохнуть и смахнуть с лица капельки пота. Всё зависящее от человека было сделано…

 

     Спустя месяц все сотрудники центра собрались в главном его зале. В качестве гостей суда же прибыли видные ученые со всей планеты, чтобы наблюдать, как всё сокрушающая сила плазмы обрушится на галактику. Метроном отсчитывал последние секунды до волнующего всех момента. И вот экран озарила первая вспышка…

 

     Что там взрывы ядерных и водородных бомб по сравнению с тем, что развертывалось перед взором собравшихся. Озаряясь разноцветными вспышками взрывов, раскалываясь на части, перед потрясенными зрителями, словно затравленный зверь, агонизировала галактика, павшая жертвой высоко развитого разума. И хотя все понимали, что скоро эта картина станет привычной и даже обыденной, но первое впечатление было настолько сильным и волнующим, что у некоторых, даже много повидавших и переживших в жизни людей, блеснула непрошеная слеза.

 

     «А если там были разумные существа, что с ними могло быть», - подумала Вероника, и у неё самой от этой мысли перехватило дыхание.  

 

       И ещё долго эта мысль невольно приходила в голову разным людям, от неё по коже бежали мурашки, заставляя человека каждый раз ежится, как от внезапного налетевшего осеннего ветра, и вздрагивать.

 

       Но жизнь брала свое. За бесконечными заботами былые страхи забылись и канули во мраке небытия.

 

 

 

 

 

 

 

*** 

 

 

 

     В эту ночь всё население планеты Антес не сомкнуло глаз. Не смотря на холод и непроглядную тьму, люди покидали свои удобные жилища и собирались группками, напряженно вглядываясь в ночное небо. Там в бескрайних просторах вселенной безжалостная сила магнитных полей, неумолимо в течении многих веков влекущая галактику к неизбежной катастрофе, выполнила свою страшную задачу. И сегодня по расчетам ученых должны были погаснуть последние звезды бесконечно родной и теперь не менее бесконечно далекой галактики.

 

     Люди лишили себя сна, чтобы проститься с последним отблеском погибшего мира. И хотя «оставшаяся в живых» горстка звезд со всеми своими планетами прочно удерживалась на магнитной блокаде полем Ремарко, искренняя и глубоко скрываемая тревога за будущее человечества не давала никому уснуть.

 

     Не спали в эту памятную ночь и жители города Сантос, где когда-то жил ныне бессмертный в памяти людей Ремарко. Словно сговорившись, горожане бесконечным потоком прибывали на главную площадь города, в центре которой взмывалась в черноту неба мраморная фигура легендарного ученого, освещенная со всех сторон лучами прожекторов.

 

       У подножия памятника, пристально вглядываясь в небесную мглу, застыл, прижавшись к холодному мрамору постамента, невысокий мужчина в несколько мешковато сидящим на нем комбинезоне. Это был Антонио – знаменитый ученый, руководитель одного из крупнейших центров по изучению космического пространства. Опасаясь пропустить волнующий для всех момент, Антонио вот уже два часа подряд не отрывался от своего телескопа, не решаясь даже сменить затекшую руку. И когда, казалась, его терпение иссякло, слабо мигнув на прощание, растворилась во мраке одна звезда, затем исчезла вторая, а через несколько минут ночь поглотила и третью. Тупой болью отдавалось в сердце Антонио каждое исчезновение звезды, а когда в объективе телескопа пропала последняя звезда, непроглядная чернота так поразила его, что он невольно отпрянул от окуляра телескопа, выронив его из застывших, ставших вдруг непослушных, пальцев. Звон разбитого телескопа неожиданно громко прозвучал над притихшей площадью, заставив вздрогнуть близко стоящих людей. И это звон прозвучал как последний аккорд, как последний крик исчезнувшего мира, как отголосок давно минувших времен. В тоже время он прогремел как призыв к новым свершениям на благо человечества. Как дымка развеялась атмосфера тихой грусти, воцарившей над площадью, люди вышли из оцепенения и, посмеявшись над неловким Антонио, разошлись по своим домам, неся на сердце надежду на лучшее будущее.

 

     Минуло несколько месяцев. Стояла прекрасная, не по-осеннему теплая, погода. Легкий ветерок еле слышно шелестел опавшими желтыми листьями. Изредка под его порывами листья взмывали вверх и, переливаясь на солнце, медленно, причудливо кружась, опускались на землю. Всё дышало покоем и разомлевшей от кратковременно тепла тишиной.

 

       Эта картина открылась перед глазами Антонио, когда он, на миг оторвавшись от приборов, взглянул в окно лаборатории. Около года Антонио следил и изучал состояние магнитной блокады, почти полностью окружающую крошку его Галактики, дерзновенно живущую под боком могучего и неизвестного Супермира. Наблюдения нередко проводились и космическими станциями, почти вплотную подлетающими к краю магнитной блокады. Результаты наблюдения были до сих пор вполне утешительными, ни малейшего движения не было замечено, как бы точно ни проводились измерения. На основании этих данных Антонио писал доклад, с котором он должен был выступать перед ученым Советом, и сегодня он хотел снять последние показания приборов, чтобы в докладе фигурировали наиновейшие цифры.

 

     Когда Антонио оторвал взгляд от окна и вновь взглянул на приборы, сначала несколько рассеяно, а потом более внимательно, он не поверил своим глазам. То, что показывали приборы перечеркивали спокойствие тишины, только что увиденное за окном.

 

       Не желая верить в свершившееся, Антони быстро собрался и на скоростном аэромобиле уже через полчаса подлетел к научному центру, где должен заседать ученый Совет. Едва войдя в зал заседаний, Антонио по тревожному гулу собравшихся и по обрывочным фразам понял – приборы давали верные показания: магнитная блокада неожиданно для всех пришла в движении. «Что же теперь будет», - с ноткой отчаяния подумал Антонио, занимая свое место в зале заседания. Ученый Совет начал свою работу.

 

       Пройдет много лет, исчисляемых сотнями, а может быть тысячами веков, когда перед изумленным человечеством откроется то, что поклялись хранить в тайне все ученые мира, на том памятном ученом Совете, чтобы до возможного катастрофического исхода люди могли спокойно наслаждаться жизнью и не омрачать её думами о грядущей гибели человечества.

 

       Теперь, когда Галактика была оторвана от магнитной блокады аналогичным по составу магнитным полем, и со «страшной силой» была отброшена в необъятные просторы вселенной; теперь, когда главная опасность была позади, ученые могли стряхнуть с себя бремя тайны, которую они хранили на протяжении многих и многих веков.

 

     Рассекая мировое пространство, летела навстречу новым трудностям и опасностям непокоренная Галактика, населенная стойкими и мужественными людьми. И какие бы напасти не обрушивались на них, хочется верить, что они не согнуться и будут стойко переносить любые невзгоды, будут жить наперекор стихии. И, провожая их в далекий путь можно с уверенностью сказать – Жизнь продолжается…

 

 

 

***

 

 

 

     Супермир приступил к проведению заключительной операции по отбору активной энергии от галактики под кодовым названием «Grain piece». Расколотая в пункте приема инородных систем «Oral aperture» на мелкие части, получившая скорость эквивалентную 9,8 тысяч световым годам в год в магнитном ускорителе и подверженная метеоритной атаке, что привело её к дальнейшему распаду, галактика вошла в так называемую систему «guts». В ней отдельные звездные скопления и просто группы планет с огромной скоростью «врезались» в магнитную защиту, рассыпаясь на отдельные куски, которые в свою очередь снова и снова разбивались о магнитную защиту, превращаясь в космическую пыль. Этот процесс сопровождался выделением неисчислимого количества активной энергии, поглощаемой автоматически управляемыми энергоуловителеми, являющимися самым замечательным достижением науки и техники за всю историю развития мирового разума.

 

     Эта энергия сконцентрированная в малом объеме, перевозилась с помощью сверх световых транспортных станций по каналам «Blood system» ко всем нуждающимся в активной энергии галактикам. Кроме того, искусственно разрывая магнитную защиту на короткие промежутки времени, захватывались отдельные звезды, обладающие относительны малым объемам при гигантской плотности. Эти звезды, используя приобретенную ими скорость, перемещались для замены в некоторых системах и галактиках остывших звезд и планет. Последние в свою очередь транспортировались по тому же каналу обратно и выбрасывались снова в систему «guts».

 

       Расщепленные до космической пыли звездные системы и планеты, обладая достаточной скоростью, удалялись за пределы Супермира, растворяясь в безбрежных просторах необъятной вселенной.

 

     Сотрудники энергоуловителя «nuclear nucleus-514» жили напряженной, но в то же время захватывающей интересной жизнью. Они были горды выпавшим на долю их поколения героическим трудом по снабжению энергией (подумать только) всего Супермира, размер которого трудно представить даже человеку, обладающему исключительной фантазией.

 

     Молодые сотрудники энергоуловителя светловолосый, рослый Алексей и сероглазая, стройная и, по мнению Алексея, очень красивая девушка Марта были вдвойне счастливы. К ним, вместе с радостью творческого труда, согревая и освещая нежным светом даже бездушный метал, пришла всесильная, всемогущественная любовь, способная превратить черствых и логичных людей в очень ранимых и до глупости нелогичных влюбленных. Чувствуя себя безмерно и безгранично счастливыми, Алексей и Марта не могли налюбоваться друг на друга, не расставаясь ни в минуты напряженной работы, ни в мгновения блаженного отдыха. Все окружающее их предметы, начиная с шершавых стен аппаратной и кончая безобразными осколками планет, то и дело мелькающих на сферическом экране, казались им бесконечно дорогими и близкими. Озаренные любовью Алексей и Марта не чувствовали усталости даже в те мгновения, когда их нелегкая работа требовала максимального напряжения душевных и физических сил. Напротив, наполненные безбрежной радостью жить и работать рука об руку с любимым человеком, они находили дополнительные силы в их героическом труде. А в минуты затишья счастливые влюбленные могли часами просто сидеть, обнявшись, и, даже не говоря ни слова всё сказать неспособными скрывать переполнявшие их чувства глазами. И, быть может несколько эгоистичные в своей любви друг к другу влюбленные, в эти минуту даже не пытались задуматься о той трагедии, что разворачивалась на сферическом экране.

 

       А между тем процесс отбора активной энергии у захваченной Супермиром галактики подходил к концу. Последние осколки растерзанной галактики бесследно исчезали, отдав всю свою энергия великому и жесткому завоевателю. Тысячи транспортных станций, осуществляя великую миссию снабжения всех галактик Супермира жизненно необходимой энергией, бороздили безбрежные просторы вселенной. И вот настал момент, когда поток активной энергии «разлился» по всем уголкам огромного Супермира, наполняя радостью жизни сердца триллионов людей. Человечество теперь может вздохнуть спокойно – Жизнь продолжается…

 

 

 

 

 

 

 

*** 

 

 

 

       А в то же самое время Иван Ладушкин, отправив правой рукой очередной кусок хлеба в рот (стряхнув при этом прилипшую к ладони крошку), с присущей ему тщательностью (по профессии он был бухгалтером) переживав пищу, вот уже целую минуту прислушивался к тому, как где-то внутри его переваривалась еда, разливаясь блаженным теплом по всему телу, заполняя радостью каждую его клетку. «Да», - подумал Иван, «теперь можно вздохнуть спокойно – Жизнь продолжается…»